— Вообще-то маленько продавал.
— Да ну? Кому?
— Да сам не знаю кому. Приезжал тут один. Просил. Я отдал несколько снарядов.
— Зачем они ему?
— Черт знает. Сказал, что комендором служил. Что под Новый год по пьяни салют решил устроить. Бабахнул из главного калибра в божий свет. Салют ему в принципе простили. Но требуют возместить расход снарядов. Говорят, выроди и скажи, что нашел. Вот он и нашел.
— Поди, заливает комендор?
— Может быть. Но он что сказал, то я и повторил.
— Нет, комендор в этом деле не помощник. Ему продали, он купил. И обратно в армию вернул. То есть откуда взял, туда и положил. Тут криминала нет. И денег нет. Вот кабы он их на сторону толкнул. Или кто-нибудь другой. Эти были бы заинтересованы. Эти бы землю рыли.
— Был такой.
— Ну?! Тоже салют надумал бабахнуть?
— Нет. Этот не салют. Только между нами.
— Какой базар?! Ни одна душа! Что я, ударник, что ли?
— Какой ударник?
— Который стучит. По барабану.
— Короче, пришел ко мне один мужик. Гражданский. Плюгавенький такой. С трехдюймовый снаряд без взрывателя. И говорит — ты, что ли, складом снарядов заведуешь? Я ему говорю — ну я. А он — заработать хочешь? А кто не хочет. Давай, говорит, я у тебя с ходу ящик снарядов куплю. А у меня как раз списанные боеприпасы были, которые замокли. Их один хрен выбрасывать, потому что никакими силами не реанимировать. Я их ему и впарил. А он через неделю является с претензиями. Ты, говорит, липу подсунул. Твои снаряды не стреляют. И главное, непонятно, как он в это врубился. Снаружи-то они вполне еще кондиционные. И, главное дело, говорит — я про эту твою проделку начальству сообщу. Или меняй товар на нормальный. Или — или. Я чуть полные штаны не наложил. Честное слово! Но делать нечего, сменил. А ему, видно, понравилось. Снова ко мне. И уже с деньгами! Говорит — раз эти смог списать, то и другие сможешь. И учит, как с накладными химичить. Причем так, чтобы ни одна комиссия носа не подточила. Говорит, полный верняк. Дело сто раз проверенное. Риска никакого, а навар — сумасшедший. Причем все так продумано, что действительно не подкопаться. С какого конца ни зайди. Я и согласился.
— Ну тогда у тебя все тип-топ. Эти тебя вытащат. Этим деваться некуда. Только записку им черкни. И все — гуляй на волю.
— А как же я им записку передам? Когда я в камере.
— Да, с запиской сложнее.
— Ну вот видишь.
— Слушай, у меня тут один кореш есть. Он на раздатке работает. И иногда за забор выходит. Через него передать можно.
— Не. Вдруг записку перехватят?
— Да брось ты! Он чего только с воли не таскал! Он даже баб таскал.
— Нет. Записку отберут, следователям передадут…
— А ты записку не пиши. Ты на словах передай. Ну, чтобы он позвонил куда надо. А они сообразят. Ну не сидеть же здесь! Так ведь они и срок впаяют. А когда до трибунала дойдет, уже вообще ничего не изменить. Им не заржавеет хорошего человека на лесоповал отправить. Давай, решайся. И, знаешь, еще что? Давай мы ему мои снаряды впарим. Их там тыщи! Барыш пополам. Я тогда от комбата откуплюсь. На, скажу, тебе бабки за дочку. Пусть она себе жениха хорошего купит. А? Ну не все ли равно ему, какие снаряды брать. Давай, думай. Только быстрее думай, пока что-то изменить можно. Пока делу ход не дали…
На столе полковника Трофимова зазуммерил междугородный телефон. Звонил тот самый, который должен был послужить громоотводом, майор.
— Здравия желаю, товарищ полковник.
— Здорово, майор. Что там у тебя опять стряслось?
— Я насчет расследования происшествия на артиллерийских складах. Ваше приказание выполнено.
— Какое приказание? Ты о чем там болтаешь?
— То, которое насчет снарядов. Ну, которое вы мне поручили. Две недели назад.
— Каких снарядов? Объясни толком.
— По поводу пропажи снарядов с артиллерийских складов нашего округа. Ну вы еще просили проверить. По моим каналам. На случай возможного теракта.
— Ах, снарядов… И что?
— Вы были совершенно правы. Это не пропажа. Это хищение воинского имущества. В особо крупных размерах.
Час от часу не легче.
— Ты с чего это взял?
— Мы прапорщику, ну то есть подозреваемому, в камеру своего человека подсадили. Он все у него узнал.
— Что узнал? Говори громче. Что он узнал?
— Прапорщик передавал снаряды каким-то гражданским. О чем впоследствии, после представления ему записей и проведения разъяснительных бесед, написал признательные показания. Они сейчас находятся у меня.
— Погоди, погоди. Что передавал? Каким гражданским?
— Наименования и количества передаваемого имущества мы пока не установили. Но у нас есть контактный телефон покупателя, по которому с ними подозреваемый связывался. Мне кажется, что это дело очень перспективное. Если его копнуть поглубже. Но мы не решились без вашего разрешения.
— Правильно не решились. Давай, майор, так — сбрось мне информацию по этому делу. Со всеми подробностями сбрось. А я покумекаю на досуге. Только без меня ничего не предпринимай.
— Есть, товарищ полковник…
Ну вот и достукался. Правильно говорит пословица — инициатива наказуема. Работой наказуема, которой могло бы и не быть. Дернул черт тогда зацепиться за эту сводку. Теперь придется ответ держать. Хотел майора под ответственность подставить, а получилось себя. Заварил кашу, теперь хлебать — не перехлебать. Полновесными ложками…
Глава 23
У Мозги все складывалось хорошо. У Мозги всегда все складывалось хорошо. Потому что он не пускал дела на самотек. Он, в отличие от государственных «пап», предпочитал отслеживать свои дела лично, не передоверяя никаким помощникам, референтам или орготделам. Референт мог по недосмотру, глупости или злому умыслу ошибиться, а отвечать пришлось бы ему. Все равно ему. Потому что с референта, кроме его копеечной жизни, взять нечего. А с него есть что. И много что есть.
В их опасном промысле, не в пример политике, конечную ответственность на другого не свалить. Потому что дело идет не о народе в целом и абстрактных платформах, а о вполне конкретном долларе, который кто-то благодаря ему получит. Или из-за него потеряет. И попытается вернуть. Чего бы это Мозге ни стоило.
Мозга отсматривал очередной баланс проведенных в последнее время сделок. И складывал цифры. Как в детстве, наполняя глиняную копилку, которую потом разбила старшая сестра.
Противопехотные мины. Пятьсот штук. Пункт назначения…
Мины ушли куда-то в Дагестан охранять подступы к частным владениям. Или, наоборот, подстерегать кого-то в его собственных. Кого и где, Мозги не касалось. Его делом было получить заказ, найти и представить в оговоренный срок товар. Такой товар, который удовлетворил бы покупателя. То есть взрывался бы от малейшего прикосновения.
Всего продано…
Предполагаемый доход…
Накладные расходы…
Чистый доход…
Доход был ниже расчетного. Слишком много пришлось раздавать взяток. За информацию о местонахождении товара. За замолвленное словцо. За то, чтобы кто-то вовремя закрыл глаза и не открывал их до момента завершения сделки. Но самое главное, за транспортировку. Где приходилось платить понемногу, но очень часто. Буквально каждому гаишнику. Потому что номера машин были дагестанские, что всякому постовому обещало положенный сверх зарплаты навар.
Ладно, черт с ней, с упущенной сверхприбылью. В оружейном деле важен не единовременный успех, а система. И особенно постоянные, которым можно доверять, клиенты.
Сделка по противопехотным минам не дала желаемой прибыли, но дала новый рынок сбыта. Дагестан. Откуда уже получен заказ на сто автоматов. И наверняка последуют новые заказы. Потому что кавказцы любят оружие. И ценят оружие. И платят за оружие.
Причем на этот раз они уже не страхуются. И соглашаются отдать транспортировку продавцу, что значительно сэкономит на дороге, так как не придется отстегивать каждому постовому хапуге, который ничего не создавал, не доставал, дорогу, на которой стоит, не строил, а мзду требует. Сэкономит продавцу. Но почти ничего — покупателю. Потому что тот, таская свое оружие по территории России, сам определил цену данного вида услуг. Сам себя обманул. И теперь больше чем на треть их снижать не резон. Итого чистая прибыль на одной только транспортировке составит процентов сорок.
А все вместе это будет означать, что малоприбыльная первая сделка принесет баснословный барыш в будущем, когда канал наладится. А дурак выдавил бы из этой первой сделки все возможные деньги с самого начала. И потерял клиента. И обещаемый им сверхдоход.
Теперь далее.
Противотанковые орудия. Здесь все в порядке. Тютелька в тютельку. Столько, сколько рассчитывалось. Правда, орудия ушли достаточно дешево. Но без запасного боекомплекта. Когда дойдет дело до стрельбы, покупателю придется раскошелиться. И компенсировать несостоявшуюся прибыль. А куда ему деваться? Орудия без снарядов — та же водопроводная труба.
